Проводники
I shall lead, you shall follow.

Nicole Winston [Николь Винстон], 15 y.o | 115 y.o
проводник, III уровень

* Elle Fanning *

Я никогда не отличалась особой жизнерадостностью. Возможно, в этом виновата моя семья, где я никогда не была любимым ребенком. Когда я была еще совсем маленькой, родители часто ругались между собой. Они много работали, у меня была няни, да и вообще я не была желанным ребенком в семье. Все же мне пытались дать все, что может потребоваться ребенку в возрасте шести-восьми лет. Хотя у меня и была няня, которая заменяла мне и отца, и мать, все равно ее ласки было недостаточно. Мне нужна была любовь, которую, к сожалению, никто мне не мог дать, кроме родителей. Я углубилась в рисование, пение, чтение, старалась как-то отвлечься, показать родителям, что из меня может выйти толк. Вскоре они развелись, у меня появился отчим , жизнь стала еще хуже, чем была до этого. Отчим явно испытывал ко мне интерес, как к девушке. Это и сыграло роковую роль в моей судьбе. Неудачное изнасилование, где я ударяю его по голове, а тот, в порыве гнева, задушивает меня. Впрочем, мне повезло попасть в место под названием Аваллон. Я здесь нахожусь уже очень много лет, поэтому смогла вызубрить местные правила. Помогаю новоприбывшим найти себе местечко. Подыскиваю для них дом, рассказываю о том, что вообще происходит в этом мире. Я помогаю людям. Это, знаете ли, успокаивает, да и вообще я смогла завести здесь множество новых друзей. Я стараюсь не упускать своего второго шанса.

Nora  Malanga [Нора Маланга], 21 y.o | 37 y.o
проводник, II уровень

* Frances Bean Cobain *

Я родилась в небольшом шотландском городе, где все друг друга знали. С детства я была довольно неприметным ребенком, так как не отличалась красивой внешностью. До пятнадцати лет я вообще страдала избыточным весом, но после все изменилось. Знаете, так бывает, когда сойдешься не с теми людьми Раньше прилежно училась, мать надеялась, что  поступлю в Эдинбургский университет, думаю, все так бы и случилось, если бы мы не переехали в Глазго. Так я и связалась с этой плохой компанией. Забросила учебу, начала пить, принимать наркотики. Одним словом, через несколько лет моя жизнь превратилась в кошмар. С другой стороны, я выглядела действительно лучше, чем прежде, так как смогла сбросить вес, начала следить за собой и прочее. Вот только продлилось это не так уж долго, так как зависимость давала о себе знать, требовались деньги. В двадцать один я потеряла себя и попала в Авалон, где, видимо, получила второй шанс. Сначала я и вовсе решила, что это все действие наркотиков, так как совсем не было похоже на реальность. Знаете, после смерти я поняла, что совершила множество ошибок, поэтому решила использовать свой второй шанс. Сначала первый ранг, теперь второй. Мне действительно нравится это занятие. Нужно хотя бы после смерти сделать что-нибудь хорошее.

Wendy  Forton  [Венди Фортон], 28 y.o | 45 y.o
проводник, I уровень

* Stefani  Germanotta*

Я люблю удивлять. Обладая заурядной внешностью, старалась выделиться своими поступками, цветом волос, жизненной позицией. Одним словом, шла против системы. Даже как-то пыталась петь на сцене, только голос подвел. Мне повезло иметь богатых родителей, поэтому в двадцать пять лет смогла выпустить свою линию эпатажной одежды. Впрочем, особой популярностью она не пользовалась, так как в то время люди предпочитали немного другие вещи. Все же мне удавалось мелькать в заголовках СМИ, что невероятно тешило мое самолюбие. Я хотела быть популярной, я хотела, чтобы меня узнали и заметили. Мне не хватало славы. Хотелось выделиться из серой массы. К несчастью, все не так гладко, как хотелось бы. Дождь, мокрый асфальт, высокие каблуки, ночь и машины. Кажется, меня потом долго отскребали от грузовика. Все же фортуна была на моей стороне, поэтому мне дали второй шанс. Мне хотелось и в Авалоне показать свою индивидуальность, но и здесь мне не удалось осуществить задуманное. Мелкие нарушения и я уже проводник, который должен присматривать за людьми. Кажется, двое моих подопечных покончили с собой, а это еще плюс десять лет. Кажется, эта мука никогда не закончится. Я не люблю свою работу и все эти люди, которым приходится помогать, безумно скучные.

Joshua  Brake [Джошуа Брейк], 36 y.o | 150 y.o
проводник, III уровень

* Lee Pace  *

занят

Всегда был трудоголиком. У меня не было семьи, не было любимой женщины, даже любимой собаки не было. Всю свою жизнь я посвятил работе. Пытался добиться успеха. Стать лучше, чем другие, к сожалению, не заметил, как пролетело время. Вот мне уже тридцать четыре. У меня нет ничего, кроме престижной работы. Осознав всю плачевность ситуации, на меня нахлынула депрессия. Я перестал ходить на работу, отвечать на звонки, даже иногда забывал принимать пищу. Вся эта ситуация довела меня до самоубийства. Никогда не верил, что бывает жизнь после смерти, но, вдруг, оказываюсь в странном  месте, который очень напоминает город. Вот только вокруг никого не было. Сначала, конечно, я пытался найти других людей, но не смог. Я не понимал, что делать дальше. За неделю смог освоиться. Понять, что я не хочу есть, не хочу справлять нужду, но мне до сих пор требуется сон. Через несколько недель появились еще люди. И еще, и еще. Их становилось все больше. Мне пришлось помогать им, а через несколько лет, это стало моей профессией. Удивительно, но в этом мире я смог найти себе женщину, даже ребенка. Мы живем счастливо уже 90 лет. Я – первый проводник и первый человек в Авалоне.

Mark de'Far [Марк де'Фар], 30 y.o | 34 y.o
проводник, I уровень

* Ben Whishaw *

Музыка била по ушам. Я двигался в такт, завороженный ее телом. Она притягивала к себе свет цветомузыки, взгляды людей и я восхищался тем, что имею право прикасаться к ней. Владеть ею. Ей тогда было 21. Ее день рождения. Мы пошли в бар, потом в клуб. Изрядно навеселе. Мы чувствовали  себя Богами этого дня. Мы танцевали, пока ноги не отказались двигаться. Бармен остался доволен, мы купили еще бутылку виски и вышли клуба, ощущая, как пар исходит из нашего тела. В этот момент я был счастлив. И лучше бы я никогда этого не знал. Я понял, что что-то не так, когда их стало трое. Нам перекрыли дорогу. И мне ничего не осталось, как закрыв ее своей спиной, принять удар на себя. Я не сразу почувствовал боль, она прорезалась через пару минут, когда я случайно зацепил рукой рукоять ножа, вогнанного всем лезвием мне чуть ниже ребер. Я помнил ее крик, когда медленно оседал на холодный асфальт, но не мог ей помочь. Хотя мне уже помогали. Несколько ребят, чуть позже вышедших из того же клуба, услышали нас и пришли на помощь. Я слушал ее просьбы не оставлять ее одну. И я бы не оставил, но за меня распорядилась судьба. Жизнь медленно угасала, а свет уже не пробивался за прикрытые веки и я погрузился в сон. Глаза открылись сами. Я почти был уверен, что проспал пару дней. Но это оказалось не совсем так. Я умер. И я продолжал жить какой-то странной, непонятной жизнью. В месте, которое мне не понять. Я не хотел привыкать к мысли, что ее не будет рядом. Но чем дольше я слышал слова своего проводника, тем сильнее убеждался, что мне тогда нужно было просто умереть. И я начал искать новой, второй смерти, которую чуть не обрел. Я почти вскрыл себе вены, когда мне помешал это сделать мой проводник. Я не был ему тогда благодарен, не благодарен и сейчас, но в тот момент многое изменилось. Он выставил меня перед самим собой таким ничтожеством, что в отместку ему я принялся менять свою новую жизнь. И даже показался под раздачей мест, став проводником. У меня не так уж и плохо получалось. По крайней мере теперь именно так. Я научился ценить новую жизнь, хотя мысли о ней все равно не оставляют меня.

Stan Ford [Стэн Форд], 80 y.o | 45 y.o
проводник, II уровень

*Sean Bean*

Я помню, как все началось. Тихое падение и легкая дрожь. Так падал самолет, теряя высоту. И я ничего не мог сделать. Штурвал был натянут до предела, мыслей в голове - 0. Мой помощник что-то отчаянно кричал, но я уже тогда понял, что спастись нам не получится. Мне и 26 людям на борту. Но я продолжал бороться. Помню, как нос самолета столкнулся с водой. У нас не было шансом. Атлантический океан поглотил нас, отдавая сильной тряской, пружиня метал. Я закрыл глаза, кажется, на секунду, и не смог вдохнуть. Я думал, что так закончится моя жизнь. И я ошибался. Я открыл глаза. Все было чуть иначе. И я был уверен, что могу дышать. Хотя легкие даже не пытались раскрываться. Вокруг меня были люди. Город. Большие дома и множество света в окнах. Но я точно знал, что в такой катастрофе мне не удалось бы выжить. И мне пришлось узнать новый мир вокруг. Авалон встретил меня улыбкой, одобрительным похлопыванием по плечу и рукой помощи, протянутой в первые минуты осознания. Я тогда еще не понимал, что происходит, но все постепенно встало на свои места и я принял то, что произошло. Не без труда. Но я справился. Мой наставник помогал мне адаптироваться. Приучал к новому миру, городу, его законам. правилам и местам. Я нашел свое место в этой цепочке трагичных событий и постепенно стал рядом с наставником как его ученик, получив место на 1 уровне посредничества. И пошел дальше. Я не спешил. Никогда не был карьеристом, просто всегда делал то, что умел. То, что мог. Я учил новичков жизни, помогал найти себя или не потерять то, что осталось. Помогал им первое время, пока те, в большинстве своем, не адаптировались в городе. И в какой-то момент мне пришло осознание правильности моего решения и я продолжил. Сейчас, спустя столько лет, я уже проводник 2 уровня. Такие обороты новичков мало кому удается пропустить через себя. Но я еще держусь, хотя, признаться, все труднее дается адаптация. Молодые люди слишком импульсивны, резки. А мне все труднее найти с ними общий язык. Кажется так называется то чувство, когда пора уходить на пенсию. Вот только что я еще могу, кроме той работы, что делаю сейчас?

Brandon Stone [Брэндон Стоун], 70 y.o | 24 y.o
проводник, I уровень

*Jim Sturgess*

занят

Я помню, как шумит река. До сих пор этот звук не покидает мое голову. Я слышу крик отца, мы на рыбалке, он что-то поймал. Я оборачиваюсь, замечая, как напряжены его руки, как натянута леска, готовая вот-вот лопнуть струной. Бегу ему помогать. Мне тогда было 13. И это был мой первый серьезный улов. Отец гордился мной, а я тем, что не подвел его. После того дня мы больше никогда не отдыхали вместе. Он заболел. Рак. От него не спасения. А я был слишком не готов проститься с ним. И оступился. Я не нашел в себе сил, поэтому искал их в других местах, у других людей, пока не оказался в баре и не прикурил свой первый косяк. Тот момент показался мне облегчением и я уже не могу остановится. Мне было 24, когда пьяный коп пристрелил моего дилера, а мне прострелил колено. Это должно было вытащить меня, но потопило лишь сильнее. Я умирал в луже собственной блевоты, корчась в судорогах передоза. Я сам ввел его себе, не в силах больше смотреть в отражение зеркала. Я был сам себе противен. И ждал, когда придет смерть. И мне действительно на секунду показалось, что в голове что-то лопнуло и я умер. Голова болеть перестала. Быть может впервые за долгое время. Я открыл глаза и был почти готов закричать от отчаяния. Я жил. Состояние ненависти и шока прошло не сразу. И я не сразу понял, куда именно попал. Я. Грешник. И я выжил. Пусть не совсем так, как могло быть. Врачи меня не спасли, не откачали. Но мне выпал еще один шанс. Какой-то странный. Но он появился у меня и я взял  свою новую жизнь в руки. Было не легко. Я переступал через себя много раз, почти скатывался к началу дороги, но неустанно шел вперед. Я развил в себе волю, я научился терпеть боль и отказывать себе во многом. И в какой-то момент я вновь почувствовал себя тем 13-летним мальчишкой, которым так гордился отец. Я не сразу пришел к осознанию того, что могу помогать людям. Не с первого раза понял, какой это труд, поэтому на 1 уровне я застрял на два срока, но не бросил, не пожалел об этом. И вот сейчас я точно знаю, что мой срок подходит к концу и меня ждет повышение. Я люблю свою работу. Новую работу. Которая помогает мне держать себя.

Cole Fars [Коул Фарс], 53 y.o |   28 y.o
проводник, I уровень

*Joseph Gilgun*

Тело горело. Изнутри. Странным огнем. За годы моей работы со мной такого никогда не случалось. Был субботний вечер, обычный вызов, вся команда была готова и мы не в первый раз тушили склад. Людей не было, только имущество. Мы знали, что не стоит рисковать собой, чтобы вытащить все, но меня привлек какой-то странный свет от небольшой коробки, из-за которой я оказался в ловушке. Огонь обглодал крепление балки и потолок рухнул передо мной, перекрывая мне дорогу к выходу. Я еще не чувствовал гарь, фильтры работы, кислород поступал в легкие, но что-то пошло не так, ведь за мной не вернулись, хотя я еще слушал вдалеке сирену и шипение пены, падающей в огонь. За мной не вернулись. Когда углекислый газ впервые попал в легкие, меня словно обожгло огнем. Я лежал на полу, припав лицом к бетону, понимая, что меня действительно забыли. Ярость и боль перемешались в странный клубок помешательства, что я просто не мог бороться. Хотя в ситуации, в которой я оказался, бороться было бессмысленно, огонь был слишком быстро и потушить его так просто было уже практически невозможно. Кажется загорелось какой-то топливо. Я ощущал, как режет глаза, как разрываются легкие, я медленно умирал, чувствуя, как газ убивает меня изнутри. Я никому бы такого не пожелал. Я проснулся. Сел. Открыл глаза. Я не чувствовал ничего. Ни обиды. Ни боли. Опустошение. Будто из меня, как из сосуда, вылили все эмоции. Словно кто-то отключил в моих настройках способность чувствовать. По крайней мере так было с самого начала. А потом пришло все. Я отказался от помощи. Мне казалось, что в этом городе мертвых мне не сможет никто помочь. Я должен был одуматься, но вместо этого я просто вымещал ту злость, что съедала меня, на других. Я убивал тех, кто был хоть чем-то похож на тех ребят из моей команды, которые бросили меня в огне. Я искал новой смерти, хотя и не давал этому отчет. Все изменилось, когда я встретил ту, которая показала мне, что я не одинок. Она научила меня смерятся с тем, что произошло, помогла прийти в себя, научила думать не только о себе. Так я пришел к проводникам и стал одним из них. Мне нужно многому научится, но это единственное, что осталось мне от нее. Ведь через год ее убили.

Samanta Wolf [Саманта Вольф], 97 y.o |   36 y.o
проводник, II уровень

*Lena Headey*

Говорят, в последнюю минуту, вся жизнь мелькает  перед глазами. Со мной это было далеко не так. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. И времени проанализировать свою жизнь у меня было куда больше, чем минута. Третий месяц или около того, я сидела почти постоянно прикованная к холодной каменной стене в подвале, не помышляя даже о надежде быть спасенной. Я познакомилась с ним полгода назад. Такой респектабельный мужчина, хорошо одет, манерен. Мне было уже чуть больше тридцати пяти, я давно не верила в любовь, но тут что-то изменилось, шевельнулось в груди. Я должна была понять, что что-то не так, но позволила себе увлечься им настолько, что оказалась с ним так далеко за городом, что дороги назад уже не было. Он представился Джеком, но я уверена, что его зовут не так. Но это ничего не меняло. Я оказалась в плену у того, кого окрестили бы серийным убийца и я знала, какой финал меня ждет. Он называл меня Мэри, уговаривал,  заставлял одеваться в странные платья и танцевать с ним ночи напролет. Я делал все это, пока не сломала ногу, неудачно упав. Она срослась не правильно. Я больше не могла нормально ходить и он принялся меня избивать. Я просто сидела и ждала, когда его удар станет для меня последним. И дождалась. Он был в бешенстве. Какая-то годовщина, а я не могла стоять. Меня шатало от холода и голода, болела нога так, что я не наступала на нее вообще, упираясь плечом в холодный кирпич и удар пришелся по голове. Я осела, закатив глаза и умерла, так и не придя в сознание. Я мечтала быть врачом, чтобы спасать чужие жизни, но оказалась не способной спасти себя саму. Город мертвых встретил меня серым светом давно угасших надежд. Я не питала иллюзий, не ждала чуда, не хотела вновь ожить в той жизни, от которой с трудом смогла уйти. Я могла лишь погрузиться в собственные мысли и чем-то занять себя, чтобы вновь не сойти с ума. Нога - вот единственное, что осталось мне в память о прошлом, пришлось ломать ее самой и правильно сращивать, но я до сих пор ощущаю легкую боль, как память прошлой жизни. Врачом я здесь не стала. Нашла себя в другом. Я проводник. Одна из немногих, кто пытается помочь остальным принять этот мир. Только как мне его принять я до сих пор не поняла.