Этот день обещал быть самым удачным в её жизни. Наверное, она не побоялась бы сказать - самым счастливым, если бы в полной мере понимала, каким может быть счастье. Легкий морозец, безоблачное небо, согревающие лучи солнца - все буквально кричало о том, что сегодня Давине должно повезти, ведь она так долго шла к этому, так хотела, чтобы хоть что-то ей удалось. Собственная нереализованность больно ударяла по самолюбию и самооценке, хоть девушка и не показывала этого окружающим, по большей части, потому, что не могла никому довериться, а Эйлин было пока совершенно не до того в силу возраста. Пряча от кусачего ветра лицо в складках белоснежного снуда крупной вязки, Грант неторопясь шла через сквер. Времени до назначенной встречи было хоть отбавляй, а прогулка по свежему воздуху лишь поможет привести мысли в порядок. Дома уже началась подготовка к празднованию Рождества - малышка Эйлин с таким восторгом принимала участие в облачении пушистой зеленой ели в праздничный наряд, в украшении дома снаружи и внутри, что Давина невольно вспоминала себя в ее возрасте, и воспоминания эти ничуть не радовали - маленькая, беспомощная, предоставленная самой себе - даже самая лучшая няня не сможет дать ребенку того, что могут дать родители. И, отдавая младшей сестре львиную долю своего свободного времени, девушка пыталась хоть как-то искупить вину своих родителей перед ней. А также оправдать их в своих глазах. Она сама, благодаря Эйлин, открывала для себя мир заново, не утратив способности искренне радоваться мелочам. Вот и сейчас, деревья, окутанные снегом, приводили ее в восторг, даря ощущение зимней сказки. Грант вновь подумала о сестре, сделав несколько фото окружающей ее красоты на телефон - вечером младшую ждет очередная сказка со счастливым концом.
Сквер, в ее понимании, был сегодня дорогой из желтого кирпича, ибо попасть в него можно было почти сразу из дома, а главная его дорога выходила как раз на ту улицу, которая и нужна была Давине. Когда ей позвонили с очередным предложением работы, она уже совсем отчаялась найти что-то если не интересное, то, хотя бы, удобоваримое. Она до сих пор не могла самой себе объяснить, в чем причина ее непрекращающихся провалов на собеседованиях. Она милая, улыбчивая, искренняя, ни от кого ничего не скрывала, всегда говорила то, что думает на самом деле - и в итоге была никому не нужна. Поэтому, поговорив утром по телефону, она смотря на себя в зеркало, твердо пообещала себе, что сегодня ее жизнь изменится, сегодня она сможет сделать все, чтобы это было именно так. Мироздание обычно слышит подобные вещи. О, если бы только сама Давина знала, как близка она была к истине в этих попытках самомотивации... Обычно оживленная дорога, к которой она вышла, в обеденное время поражала пустотой - лишь изредка мимо проезжали автомобили, пока она продолжала двигаться вдоль витрин магазинов в нужном ей направлении. На улицах города дух Рождества ощущался уже достаточно давно, каждый магазин считал своим долгом превзойти соседа в оформлении витрины, и Давина не могла сдержать улыбку, поневоле проникаясь праздничным настроением до конца. Пешеходный переход возник в ее поле зрения как раз вовремя, предстояло пересечь дорогу и она окажется у нужного здания. Навстречу ей шла милейшая дама преклонного возраста, которая, совершенно не заметив, обронила перчатку, и Давина, ускорившись, подхватила потерю с тротуара, оборачиваясь в противоположную сторону.
- Вы обронили, - негромкий, но внятный оклик остановил старушку, которая вернулась на несколько шагов назад, попеременно извиняясь и благодаря девушку. Отдав перчатку, Давина, улыбнувшись и пожелав той веселого Рождества, не глядя шагнула на переход, и, лишь сделав два шага, заметила несущийся на огромной скорости автомобиль. Она оцепенела - не от страха, от неожиданности - и вспомнила главный совет - никогда не бежать в таких случаях. Особенность случая сегодняшнего была в том, что водитель тоже заметил ее не сразу, отвлекшись на мобильный телефон, а когда заметил, было слишком поздно что-то менять. Ни движения, ни криков, лишь недолгий полет безвольного, как тряпичная кукла, тела, и его же падение на обледенелый асфальт. Звуки вернулись в мир, кто-то кричал, кто-то звонил в скорую, вот только Давина всего этого уже не узнала.
Холодный ветер проникал под пуховик, вынудив ее поежиться. Девушка приподняла голову, оглядывая пустынную улицу и витрины магазинов, села, поправляя некогда белоснежный снуд, который сейчас был в каких-то багровых то ли потеках, то ли пятнах. Недоумевая, как такое вообще могло получиться и почему она лежит на дороге, Грант все не могла отделаться от мысли, что вокруг что-то не так.
- Я сплю, - сильно ущипнув себя за руку, девушка едва не вскрикнула от болезненного ощущения. Она не спала. Она была одна, посреди знакомой дороги, хотя едва ли могла припомнить,что здесь забыла. И уж точно не могла сказать, куда делись прохожие. Неуклюже поднявшись на ноги, она огляделась. Ее странно пошатывало, поэтому пришлось добрести до ближайшего столба и ухватиться за него, давая себе передышку. - Что, черт возьми, происходит? Сегодня явно был день вопросов без ответов.

Оклик на пустынной улице показался ей громом среди ясного неба. С трудом удержавшись от того, чтобы подпрыгнуть - минутой ранее никого кроме нее не было ведь! - Давина обернулась и увидела перед собой мужчину, который, пожалуй, вполне мог бы сойти за киногероя, да и происходящее вокруг, если откровенно, вполне походило именно на кино.
- Я... - она растерянно смотрела на него, глуповато хлопая ресницами, откровенно не зная, что ответить. Нужна ли ей помощь? Она и сама не понимала. Все вроде бы было нормально, только немного болела голова, но это она списывала на резкий подъем с асфальта, хоть и не понимала пока, как оказалась на земле. - Да, все в порядке, спасибо, - она постаралась улыбнуться, надеясь не показаться угрюмой и невежливой. В очередной раз оглядев улицу, Грант все же собралась с духом, и вновь взглянула на своего собеседника. Даже его глаза, такие понимающие, кажется, гораздо больше, чем возможно, не внушали ощущения спокойствия. - А Вы не знаете, где все? - она обвела пространство вокруг рукой. - Я...куда-то торопилась, - запустила пальцы в волосы,зажмуриваясь и силясь вспомнить, но конкретными фактами похвастать не могла, - я не помню, - поморщилась от усиливающейся головной боли, - но люди здесь были, - и не важно, что эта фраза звучит как оправдание, - а сейчас...их нет. Который час? - слепая надежда, что это даст ответ на несформулированный вопрос, вынудила его задать. Праздничные украшения витрин в таком антураже производили весьма удручающее впечатление. Давина чувствовала себя так, словно стоит посреди города-призрака, одного из многих, брошенных в одночасье по какой-то весомой причине. Но она отлично помнила, что еще утром Инвернесс гудел, словно пчелиный улей, готовясь к очередному выходному дню в преддверии Рождества. А после - какой-то идиотский провал в памяти, который отлично объяснял, почему она не помнила, как, куда и зачем направлялась, а также - что произошло.
Было что-то странное в такой вот встрече, и Давина то и дело переводила взгляд с пустынных улиц на человека, составлявшего ей компанию этим морозным утром. Зябко поежившись, девушка совершила было попытку закутаться в шарф, но его новая расцветка откровенно отталкивала, поэтому, сняв его с шеи, она уставилась на него в непритворном немом ужасе.
- Это...это похоже на... - выговорить слово "кровь" у Грант никак не получалось, потому что мозг упорно отказывался предлагать логичные объяснения тому, откуда кровь взялась на шарфе, если с самой Давиной все было в порядке. Варианты вроде "кровь раздавленной машиной птицы" или "вылитая из окна краска" за логичные, само собой, не считались. Увидев мусорный бак у одной из магазинных витрин, девушка решительным шагом направилась в ту сторону, избавляясь от испорченного предмета одежды. Без шарфа стало ощутимо прохладнее, но она снова вернулась к мужчине, оставшемуся на том же месте. Ее словно магнитом тянуло к пешеходному переходу, недалеко от которого они стояли, и этого она также не могла себе объяснить.
- Вы, наверное, торопитесь, - полувопрос-полуутверждение. Еще одна дурацкая особенность мисс Грант, помимо тотальной неспособности найти себе работу, - катастрофическое неумение общаться с мужчинами. В силу особенностей воспитания, еще с детства ей казалось, что она неуклюжая, несимпатичная и никому не нужная - как ни крути, а отношение родителей к детям очень сильно отражается на них в будущем. Вот и сейчас, Давина чувствовала себя весьма неуютно в компании своего собеседника, успев усвоить за тридцать лет, что таким мужчинам всегда есть, куда и к кому торопиться. Она даже непроизвольно вздохнула, отметив тот редкий случай, когда смотрела на мужчину как на мужчину, где-то в глубине души жалея, что никогда не сможет такого заинтересовать. - Со мной все в порядке, правда, - она снова мимолетно улыбнулась, - мне пора домой. Меня, вероятно, уже заждались.

Она все еще чувствовала некоторую слабость, как после долгой простуды, когда, от долгого лежания в постели, не было сил даже спуститься в столовую, вполне возможно, она попросту упала в обморок, а помочь некому было, потому что все на обеде? Качнув головой, пообещав себе не забивать голову подобными мелочами, Давина благодарно улыбнулась мужчине, делая шаг навстречу и тем самым соглашаясь на его предложение. Нужно быть совсем идиоткой, чтобы отказаться, в самом деле.
- Было бы здорово, - она удивлялась, насколько приятным было это необъяснимое внимание с его стороны. Впрочем, может быть, он попросту опасался, впечатленный ее малоадекватностью, а она нарисует тут себе сейчас в воображении прогулки под луной да задушевные разговоры. Ей казалось, что жажда хоть ненадолго оказаться в сказке давным давно прошла, оставшись в шкафу с детскими книжками, но нет, нехватка нормального общения и отсутствие каких бы то ни было трепетных чувств в ее жизни делали свое дело. Уже подойдя к переходу, она в последний раз обернулась туда, где очнулась некоторое время назад. Вполне возможно, что она ударилась головой, когда падала в обморок - иного объяснения тому, что буквально на какую-то долю секунды она увидела себя, лежащую на асфальте точно в том месте в странно неестественной позе, с намотанным вокруг шеи шарфом, который медленно пропитывался кровавого цвета жидкостью... Крепко зажмурившись и тут же снова открывая глаза, она повернулась к своему спутнику на ближайшие полчаса, улыбаясь несколько растерянно. - Простите, я...неважно себя чувствую, - ну не рассказывать же ему, в самом деле, что ей мерещится какой-то поистине смертельный кошмар! - Тут совсем недалеко, - произносит, словно извиняясь за то, что ему предстоит ее провожать, хоть он и сам вызвался.
Они не успевают сделать следующий шаг, как легкое дуновение словно из ниоткуда взявшегося ветерка приносит с собой еще более страшные вещи. Вот она выходит из дома, радостная, почти счастливая, прощаясь с младшей сестренкой, направляется через сквер на улицу, эту самую улицу, которая сейчас так пугает своей безлюдностью. Она отчетливо помнит яркие праздничные витрины, смех со всех сторон, бабушку, которая обронила что-то, и которую она, Давина, окликает, чтобы вернуть потерю хозяйке, после чего делает шаг на дорогу и видит несущийся на огромной скорости автомобиль. Девушка не заметила, как в порыве схватила мужчину за руку, и с каждой секундой все сильнее и сильнее сжимала пальцы. - Простите, - с трудом отцепившись от него, она с ужасом поняла, что наверняка оставит ему синяки в качестве благодарности. - Кажется, я схожу с ума, - сама не понимала, зачем говорит это, но была абсолютно уверена в том, что может ему доверять, может доверить все, что посчитает нужным. Странно было ощущать подобное к совершенно незнакомому человеку, но сейчас ей было не до высокоморальных размышлений, - я только что увидела...свою смерть, - она сглотнула, поднимая взгляд, вглядываясь в его глаза и надеясь найти в их глубине подтверждение тому, что она не псих. Усмехнулась, поежившись. - Не подумайте ничего такого, я адекватна, была, по крайней мере, до сегодняшнего дня, - они неспешно двинулись по улице в сторону сквера, но Давина никак не могла перестать думать о том, что увидела. Это было слишком, слишком реально, слишком страшно, да и одежда ее, та, в которой она выходила сегодня из дома, выброшенный ею шарф, молчаливое понимание в глазах ее нового знакомого, непривычно пустынные улицы - слишком много каких-то жутковатых совпадений, в реальность которых, тем не менее, было слишком непросто поверить. Вновь ущипнув себя за руку, на сей раз так, чтобы он не заметил, Грант убедилась - это не сон. Но и реальностью это быть не может. Только безумием. Неосознанно она потянулась рукой к шее, не находя там выброшенного шарфа, словно уже забыла о том, что выбросила его. Молчаливость спутника наталкивала на мысли, и в итоге девушка не выдержала, хватая его за плечи и разворачивая к себе, вынуждая остановиться и посмотреть на нее. - Вы знаете, что тут не так, верно? Вы ведь понимаете, что со мной произошло, - тут вполне можно было поставить крест на новом знакомстве. Он в два счета сдаст ее врачам и будет прав. - Объясните же мне! - голос ее зазвенел от негодования, но она тут же сникла, понимая, что скандалом не добьется ничего. - Пожалуйста...

Он говорил, а она просто стояла и смотрела на него, как завороженная, ловила взглядом каждое движение губ, вслушивалась в каждое слово, но никак не могла понять, что здесь не так, хотя интуиция говорила об обратном. И тут она поняла. Откуда-то он знал, как ее зовут. Странное ощущение, что они знакомы давно, хотя на самом деле она видит его впервые - уж такого мужчину она бы точно запомнила! Ненавязчивая симпатия, только начавшая зарождаться, отступала под натиском неверия, уступая место холодному отчуждению. Слишком странным было происходящее, чтобы так просто принять его за чистую монету.
- Откуда Вам известно мое имя? - она уставилась на него, подозрительно сощурив глаза, наплевав на то, что на незнакомого человека неприлично так пялиться. Впрочем, незнакомого ли? - Мне Ваше, между прочим, неизвестно, - она и сама поразилась озорным ноткам, звучавшим в ее голосе, случившееся недавно словно отступило на второй план, и она язык готова была прикусить и постучаться головой о ближайшее здание, но, кажется, некая не очень юная особа вздумала флиртовать с незнакомым мужчиной! Списав все на шок от своих галлюцинаций, Давина продолжила словесное наступление. - Это шутка такая, да? Вы что же, думаете, я так плохо училась в школе, что знать не знаю, что на самом деле представляет из себя Авалон? Бред... - последнее слово она произнесла, отворачиваясь от мужчины и вновь оглядывая окрестности. Все это можно было бы списать на шутку друзей, если бы не одно маленькое, но вполне весомое "но" - друзей у Грант не было. Вообще. Никогда. - Это все Эйлин, да? Ну конечно! - девушку словно осенило, кто, как не ее младшая сестренка способна придумать такое название для загробного мира. А в том, что он говорил именно об этом, она уже не сомневалась. Неясным пока оставалось, откуда взялись ее слишком правдоподобные галлюцинации, но с этим она разберется после - мало ли, что подсыпала эта мелкая пакостница в еду за завтраком. К тому же, ей явно помогали родители - иначе как еще объяснить этого сногсшибательного мужчину, который пытается убедить ее в том, что происходящее реально? - Идемте, - Давина протягивает руку своему новому знакомому, полная решимости скорее добраться до дома и сообщить Эйли, что ее замысел раскрыт, шутка не удалась, да и вообще была не особенно смешной. - Идемте же, ну, - почему-то он медлил, поэтому она сама взяла его за руку, сжимая пальцы, радуясь, что чувствует в своей руке тепло, а не прохладу - кто знает, как далеко они могли зайти в своем розыгрыше. - Никогда не подумала бы, что это юное очарование способно на такие жестокие розыгрыши, - доверительно шепнула на ухо своему спутнику Давина, пока они продолжали свой путь в сторону ее дома, а сама она продолжала удивляться, изредка на него поглядывая. Впечатление, которое он производил, лучше всего было бы описать словом "старомодный", он казался ей киногероем и героем книги одновременно. Странное ощущение в современной жизни, но было в нем что-то такое, что постоянно притягивало взгляд, вынуждая снова и снова думать о нем. Прекрасно, не хватало еще влюбиться с первого взгляда в человека, которого пригласили, чтобы тебя разыграть! Досадные мысли слишком резко возвращали с небес на землю.
Дом Грантов возник перед ними внезапно, словно из ниоткуда, небольшой особняк в два этажа, выкрашенный в светло-серый цвет, с аккуратными окошками и обилием зелени как вокруг, так и на окнах в подвесных горшках. Давина любила цветы - они не обманывали и не предавали. Конечно, она обманывалась сама, пытаясь заменить растениями живых людей, общение и встречи, но ей слишком не нравилась та боль, которую последние могли причинить, поэтому она старалась избегать ее, как могла. Тишина вокруг говорила лишь о том, что вся семья дома и каждый занят своим делом. Девушка остановилась у крыльца, все так же не выпуская ладонь своего сопровождающего из своей руки. Странное ощущение - вроде тянет домой, а вроде и нет. Она бегло взглянула на мужчину, который был спокоен, может быть, даже слишком спокоен для того, чье участие в чужой шутке раскрыто, а Грант никак не могла заставить себя сделать еще один шаг и подняться по ступеням на крыльцо, словно что-то невидимое удерживало ее от грядущего потрясения. Если бы она только знала... Дойдя до двери, девушка легко толкнула ее, открывая и проходя в дом, на террасу. Он шел за ней, и ей было неожиданно спокойно в его присутствии, потому что тишина в доме была непривычной и неприятно поражала.
- Мама! Папа! Эйлин! - оклики не возымели никакого эффекта, и Давина окончательно убедилась - дом пуст. - Куда они могли испариться? - едва слышно, словно самой себе, пробормотала она. Видимо, ее семья решила довести свой розыгрыш до конца. Подойдя к столу, она провела по нему рукой, и была неприятно поражена количеством оставшейся на кончиках пальцев пыли. Она непонимающе уставилась на свою руку, оборачиваясь к мужчине и растерянно хлопая ресницами. Подобное говорило лишь об одном - здесь слишком давно никто не появлялся. Неужели он говорил правду? - Это не мой дом, - пролепетала она едва слышно. - Мой, но не мой.

Она смотрит на него, как кролик на удава, утопая в его глазах и не в силах отвести взгляд или задать очередной вопрос, выстроить стену между собой и, казалось бы, невозможным. Все указывало на то, что незнакомец говорил правду, какой бы бредовой она ни казалась. Но разве такое возможно? Разве может быть так, что мы после смерти попадаем в идентичную копию нашего города? Разве может быть, что жизнь после смерти существует, и теперь ей предстоит стать тем самым призраком, которых все так боятся?
- Авалон, - задумчиво прошептала она, - и тут нет никакой могилы Артура и прочих атрибутов классического Авалона, верно? - усмехнувшись, она сама не заметила, как сдалась, где-то на подсознательном уровне поверив в те скудные крохи, что смогла почерпнуть из недолгого разговора со своим спасителем. Иного, логичного, объяснения всему, что случилось за последние часы, она не находила. - А Вы... - Давина понятия не имела, как охарактеризовать своего нового знакомого, - ангел? Или как Вас тут называют? И здесь нет никого, пустой и безлюдный... - она обвела глазами комнату, судорожно втянув в легкие воздух. - Я попала под машину? - девушка вновь посмотрела в глаза Джошуа, подходя ближе, не зная, зачем вообще все это говорит, и забивает ему голову своими непонятками. В конце концов, он просто проявил вежливость, предложив проводить ее до дома, и уж точно не набивался в жилетки по оплакиванию окончания земного пути в тридцать лет. - Мне так нужна была эта работа, я так торопилась...не обращала внимания ни на что вокруг, - подошла к нему почти вплотную, и теперь, чтобы смотреть ему в глаза, ей пришлось неудобно задрать голову, впервые осознавая, насколько она маленькая рядом с ним. - Что со мной будет теперь? Джошуа внушал доверие, которого так не хватало ей раньше. Волны уверенности, исходящие от него, накрывали стоящих рядом с головой, даря ощущение защищенности. Почему-то казалось, что он точно знает, что делать дальше, поможет и советом, и делом. - Джошуа, - произнесла медленно, словно пробуя имя на вкус, - Вы не отсюда, верно? - и Грант сама не могла сказать, что имеет ввиду, "не из этих мест"? "Не из этого времени"? Разговор вполне походил на обыденный, случайная встреча в кафе за ланчем, и только спустя долгую минуту, с задержкой, приходит понимание, что она, вроде как, уже и не живая, что не будет больше семейных обедов в выходные, не будет прогулок с младшей сестренкой, не будет смены времени года, перестановок мебели в комнате, новых впечатлений, очередного дня рождения, не будет больше ничего, для нее время остановилось навсегда спустя несколько недель после тридцатилетия, и с этим теперь придется...не жить, нет, существовать, искать себя вновь, пытаться найти, по крайней мере. Глаза жгло от непролитых слез, и, в очередной раз моргнув, девушка ощутила, как по щеке катится одна из них. Прятаться было поздно, поэтому она так и осталась стоять рядом с ним, лишь отвернувшись, не привыкшая плакать на людях - обычно девочкам проще плакать дома, за закрытыми дверями комнаты, там, где никто не видит и никогда не узнает.
- Почему я, почему именно я? - нелепые вопросы в попытке успокоиться. Давина не уверена была, что вообще хочет знать ответы на все возникающие вопросы, но это был чудесный способ отвлечься. - Я же так много не успела, - жалость, обыкновенная жалость к себе захватывала ее разум с каждым вдохом, с каждой проходящей минутой, вот только время для нее теперь остановилось, и хотелось понять, что теперь будет. Неизвестность по-прежнему пугала, словно покрывало, готовое в любой момент накрыть с головой и окутать мраком, вот только это покрывало не скинуть уже в поисках света, слишком далеко она от того, что этим светом считалось.